Кристиану Лакруа — 74! Что нужно знать об авторе того самого топа с крестом с обложки американского Vogue
По случаю 74-летия культового дизайнера 1980-х попросили фэшн-журналиста и автора телеграм-канала Front Fashion Ольгу Михайловскую вспомнить, каким был путь Кристиана Лакруа, за что его любила пресса и почему сегодняшней индустрии его так сильно не хватает.
Кристиан Лакруа — дизайнер совсем не простой судьбы. Любимец 1980-х, автор юбки-баллона, одного из главных хитов той славной декады, он открыл свой дом в 1987 году, в самые что ни на есть богатые годы, а уже в 1988-м его топ с вышитым на нем крестом появился на первой обложке американского Vogue эпохи Анны Винтур. Но меньше чем через 20 лет дом, никогда толком не имевший коммерческого успеха, и вовсе обанкротился, оставшись в памяти фэшн-фанатов красивой историей с плохим концом.
Мальчик из южного городка Арль в четыре года на вопрос, кем он хочет быть, когда вырастет, ответил: «Кристианом Диором». Он разглядывал завалявшиеся у бабушки на чердаке журналы мод 1860-х годов, смотрел фильм «Леопард» (1963) Висконти, где распознавал ровно ту же одежду, что и в тех журналах, и просил у родителей на Рождество книгу по истории костюма. Он с самого детства любовался прошлым, а не настоящим. Его первой музой была бабушкина сестра Мадлен, участница французского Сопротивления, которая до самой смерти носила кутюрные платья Maggy Rouff и лакированные туфли на каблуках. Поразительно, что все это происходило на фоне абсолютно футуристических 1960-х.
Фото: Pierre Guillaud/AFP/Getty Images
В университете он изучал историю искусств, учился на музейного куратора, а потом в Сорбонне писал диссертацию — его тема звучала как «Одежда во французской живописи XVIII века». Собственно, эта работа и стала по сути его мудбордом для модных коллекций 1980-х годов.
Работа Лакруа в моде началась в Hermès, а продолжилась в 1981-м в доме Patou, где он в полной мере продемонстрировал любовь к барочной пышности форм, яркому цвету и драгоценным тканям. Все это было столь созвучно настроениям того времени, что именно там его и заприметил Бернар Арно, который на тот момент уже был счастливым обладателем бренда Christian Dior и который вложил (по непроверенным, но похожим на правду данным) в Christian Lacroix более 60 миллионов долларов.
В собственном бренде Лакруа, конечно, дал волю богатому воображению. Он заказывал шелковую тафту по образцам XIX века, драгоценные вышивки и кружево, сложнейшие корсеты и юбки, на которые уходили десятки метров ткани. Он любил цыганские и испанские мотивы, кринолины и гигантские рукава-буфы — и сам говорил, что для него «too much is never enough». А про него же говорили, что он вернул к жизни высокую моду в ее изначальном понимании. Пресса его обожала, стилисты и фотографы снимали взахлеб, потому что вещи Christian Lacroix «держали» любую картинку.
Коллекции Лакруа были неизменно драматичны, живописны, театральны и полны радости жизни. Но, несмотря на кажущийся успех, дом так и не стал прибыльным бизнесом. Не спасли его ни джинсовая линия, ни парфюмерия. Времена менялись. На смену жизнерадостным богатым 80-м пришли минималистские гранжевые 90-е. В нулевые Лакруа делал свадебные платья для Кэтрин Зеты Джонс и Кристины Агилеры, униформу Air France и сотрудничал с Pucci, незадолго до этого приобретенным Арно, но все это ни к чему не привело. В 2005-м Арно продал компанию, в 2009-м она обанкротилась, а Лакруа показал последнюю коллекцию, в финале которой в свадебном платье, вдохновленном образом Анны Карениной, выходила русская модель Влада Рослякова. Говорят, что над этой коллекцией все работали бесплатно. Платить Лакруа было нечем.
Источник: Another Magazine
Источник: WWD
В 2013-м году Лакруа пригласили дизайнером в возрождающийся Schiaparelli, правда речь шла исключительно об аксессуарах. Казалось, что здесь его любовь к цвету и избыточным деталям окажется весьма кстати, но не сложилось.
Тем временем Лакруа оформил несколько отелей в Париже. Они походили то на декорации к фильму-сказке, то на театральные мастерские или ателье безумного шляпника. И наконец, окончательно закрыв модный бизнес, занялся театральными проектами всерьез. «Драгоценности» Баланчина в Парижской национальной опере в 2006-м, «Пер Гюнт» в Comedie Française в 2012-м , «Сон в летнюю ночь» в Opera Bastille в 2017-м. Для Лакруа, которому всегда было тесно в рамках реальности, театр стал идеальной площадкой для всех его фантазий, которые не нуждаются в коммерческом подтверждении.
В 2019-м Дрис ван Нотен в финале шоу весна-лето 2020 неожиданно для всех вышел на поклон вместе с Кристианом Лакруа. Одни называли эту коллекцию коллаборацией, другие оммажем, но сам Ван Нотен говорил, что хотел поработать с Лакруа как с дизайнером, олицетворяющим безудержную роскошь и театральность 80-х. И да, Лакруа, конечно, абсолютный выразитель тех 80-х, по которым сегодня, возможно, тоскуют многие. Есть ли шанс, что именно таким видят бренд те, кто сегодня пытается его возродить? Вопрос открытый. Но ни в каком другом качестве это возрождение не имеет смысла.
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
