Лучший художник столетия: Пабло Пикассо в пяти картинах

Имя Пабло Пикассо успело стать чуть ли не нарицательным: если верить опросу The Times, полтора миллиона человек считают его лучшим художником за последние 100 лет. Нередко роль испанца в истории искусства сводят к изобретению кубизма, но его творчество куда многообразнее, шире и глубже. Путь художника принято делить на периоды, пусть в реальности линейным он не был. По случаю дня рождения мастера, который появился на свет 25 октября 1881 года, рассказываем о нескольких его знаковых работах — по одной на период.

В 1900 году Пабло Пикассо отправился в Париж и попал на Всемирную выставку, где впервые увидел работы импрессионистов. То, что для столичного художественного мира было давно привычно (импрессионизм как таковой расцветал в разных своих ипостасях вот уже четверть века), молодого испанца тронуло до глубины души. На яркие впечатления наложились жизненные тяготы (в том числе самоубийство друга, с которым юный Пикассо отправился покорять большой город), так что последующие несколько лет художник писал с долей надрыва и в холодных синеватых тонах, за что этот период его творчества позднее и получил название «голубой».
«Слепой нищий с мальчиком» (изначальное название — «Старый еврей с мальчиком») — апогей «голубого» периода: малоконтрастное, почти монохромное полотно, на котором из фона проступают только изможденные лица бродяг — вытянутые, как на картинах другого испанского мастера — Эль Греко. Последний не раз вдохновлял Пикассо: например, для работы над «Авиньонскими девицами» (1907) Пабло досканально изучал палитру и композицию «Снятия пятой печати». Но в случае со «Слепым нищим и мальчиком» сходство куда более эфемерное. Вместо религиозного экстаза и экспрессии тут холодная тишина и немое молчание обреченных персонажей.

В 1904-м Пикассо переселяется в Бато-Лавуар — знаменитое монмартрское общежитие, где в те годы бурлила художественная жизнь Парижа. Этот вихрь захватывает испанца, смывает синюю меланхолию и добавляет теплых красок в его палитру. Пабло ходит на цирковые представления, проникается их живостью. Главными героями его картин становятся акробаты и танцовщики — в работах все еще много одиночества и грусти, присущих людям кочевой жизни, но и надежды тоже много.
Одна из первых работ «розового» (снова названного так по колориту) периода — знаменитая «Девочка на шаре». Примечательно тут то, что она построена целиком на контрастах: легкая фигура акробатки против массивного тела смотрящего на нее атлета, ее движение против его статики, голубое трико против розовой майки, шар против куба. Искусствоведы также считают, что эта картина — аллегория Фортуны и Доблести: шар, как и колесо, тут выступает атрибутом греческой богини, а еще есть античная поговорка Sedes Fortunae rotunda, sedes Virtutis quadrata («Престол Фортуны кругл, а Доблести — квадратен»).

В 1907 году в жизни Пикассо произошли два значимых события: во-первых, он познакомился с Жоржем Браком, во-вторых, побывал в парижском этнографическом музее. Музей оставил неизгладимое впечатление: африканские культовые предметы с их угловатыми формами и совсем иной подход их создателей к символической и визуальной репрезентации перетряхнули картину мира Пикассо. С Браком же они оказались на одной волне и начали экспериментировать, раскладывая привычные изображения на множество плоскостей и геометрических форм, ломая законы перспективы, совмещая разные углы зрения на одной плоскости. Арт-критик Луи Воксель (тот самый, который окрестил «дикими зверями» Матисса и Дерена, отчего и возник термин «фовизм») писал, что Брак презирает форму, «сводя все к геометрическим схемам, к кубу» — отсюда и пошло название «кубизм».
«Аккордеониста» Пикассо написал летом 1911-го в городке Сере на юге Франции, куда они уехали с Браком работать бок о бок. С того времени и вплоть до 1914 года — до начала Первой мировой — художники писали в очень схожей манере, нередко их работы были почти неразличимы по стилистике: они доводили изображения до почти полной абстракции, нередко скупой по цвету, коричневатой. Один из владельцев «Аккордиониста» долгое время считал картину пейзажем — из-за надписи «Céret» («Сере») на обратной стороне холста. И правда, разглядеть портрет музыканта можно, лишь зная, что он там есть.

Сюрреализм Пикассо сложно сопоставить с сюрреализмом Дали или Магритта, но все же искусствоведы именно этим термином описывают его творчество послевоенных лет, полное причудливых и изменчивых фигур, похожих на воплотившиеся галлюцинации. Чаще всего это женские образы — Пикассо не ладил с женой Ольгой Хохловой (с 1935 года супруги жили раздельно), заводил романы на стороне. Модель и хореограф Мария-Тереза Вальтер была сначала натурщицей Пикассо, затем — его возлюбленной, ей он посвятил немало портретов. «Девушка перед зеркалом», написанная вскоре после их знакомства, — странная, но гармоничная, несмотря на «разбитое» изображение и разнообразие узоров.
Примечательно, что зрители видят уже полуабстрактное изображение женщины, но сам Пикассо говорил: «Нет абстрактного искусства, оно всегда начинается с чего-то» — и действительно начинал с конкретных форм и образов, постепенно доводя их до абстракции. Рентгеновское изучение «Девушки перед зеркалом» показало, что первый вариант картины был куда реалистичнее, женская фигура написана цельной, уже потом мастер ее дробил. Так же художник поступил, например, с одной из ранних работ сюрреалистического периода «Три танцора» (1925). Эксперименты Пикассо были не революцией, а эволюцией.

Пикассо был пацифистом. Неслучайно он создал эмблему для Всемирного конгресса сторонников мира 1949 года — ту самую «Голубку Пикассо». А знаменитая «Герника» (1937) — одно из самых мощных антивоенных художественных высказываний в истории XX века — не единственная его работа об ужасах войны. Более поздняя, но не менее мощная «Резня в Корее» — критика вмешательства США в Корейскую войну, и точно неизвестно, какое именно событие лежит в ее основе: то ли бойня у деревни Ногылли в июле 1950-го, когда южнокорейских беженцев расстреляли американские солдаты, то ли такое же массовое убийство в Синчоне в том же году.
Пикассо нарочито просто выстроил композицию, противопоставил жертв и убийц равновесными пятнами на холсте, на переднем плане вплотную к зрителям. С одной стороны — женщины и дети, с другой — ощетинившиеся автоматными дулами и мечами солдаты. Такое композиционное решение — оммаж работе Франсиско Гойи «Третье мая 1808 года в Мадриде», на которой наполеоновские солдаты казнят безоружных испанских гражданских. Но у Гойи герои слегка развернуты — жертвы лицом к зрителю, солдаты спиной, Пикассо же ставит их в одну линию, что еще больше втягивает зрителя в происходящее, делает его непосредственным свидетелем.
В 2003 году британский художник Дэвид Хокни фактически переписал эту картину в своей работе «Резня и проблемы изображения, по Пикассо», но добавил снизу дополнительный холст, на котором нарисовал фотографа под накидкой — прозрачный намек на то, что современные войны всегда находятся под пристальным и молчаливым сторонним наблюдением.